В новогодние и предновогодние дни по всем телеканалам зомбоящика из года в год повторяется одна и та же программа — выступают артисты, которые уже 30 лет назад были немолодыми, увешанными орденами заслуженными исполнителями, поются песни пятидесятилетней давности, в шестидесятый раз шутятся одни и те же шутки про дефицит и хозрасчёт, и полумёртвый Масляков вновь начинает КВН. Именно так выглядит «стабильность» в представлении дорвавшихся до власти престарелых комсомольцев, душа которых осталась где-то в 1976-м году, а бренное тело по какой-то непонятной причине коптит небо в XXI веке.
Частью «телевизионной стабильности» является и целый сборник советских «новогодних фильмов» — которые заканчиваются всегда на мажорной ноте и призваны создавать послевкусие в стиле «ах, в какой великой стране мы жили! Все были румяные, радостные, двери никогда не закрывались, жили дружно зато бедно, и какое же вкусное было мороженое!». Фильмы показываются в тридцатый, сороковой, сотый раз — так, словно страна продолжает жить в каком-нибудь 1976-м году
Одним из таких «классических новогодних фильмов» стала лента «Ирония судбы, или с лёгким паром» — которую многие по какой-то ошибке до сих пор продолжают считать «шедевральной лентой». Лично я не люблю это кино и считаю, что его можно смотреть только в качестве примера косячных отношений детей из неполных семей и в целом антипримера судьбы советского алкоголика, который разворачивается на фоне достаточно мрачного семейного бэкграунда.
Итак, в сегодняшнем посте — разоблачение главного советского новогоднего «шедевра» под названием «Ирония судьбы, или с лёгким паром».
История создания «шедевра».
Про это сейчас мало кто знает, но сам сюжет фильма «Ирония судьбы, или с лёгким паром» появился, можно сказать, случайно. Фильм был снят по написанной в 1969 году пьесе Рязанова и Брагинского, которые создали её в буквальном смысле слова «с бодуна» — авторы пьесы (впрочем, как и её герои) в то время сильно пили. Сам Эльдар Рязанов в то время не придавал пьесе никакого значения и считал её «проходняком», написанным исключительно для зарабатывания денег.
Больших денег, правда, ни Рязанов, ни Брагиснкий не заработали — после постановки фильма и его выхода в кинотеатрах кино во время первого показа посмотрело 100 миллионов человек, а Рязанову и Брагинскому заплатили всего по 9.000 рублей гонорара. Это сущие копейки в сравнении с теми миллионами, которые заработал киноконцерн — в общем, здесь всё мало чем отличается от обмана советских киноактёров государством.
Что самое интересное — изначально пьеса Рязанова и Брагинского была задумана как сатирическая, высмеивающая так сказать пороки советского пьянства. Мне встречалась информация, что в старых вариантах пьесы главного героя звали Женя Алкашин — такое имя было подчеркнуть общую сатирическую канву повествования и сразу рассказать о герое многое, но позже Алкашин был переделан в Лукашина
Вот эта переработка сатирической пьесы в лирический киносценарий и стала, на мой взгляд, фатальной. Если встречи, знакомства и пьяные признания в любви Жени Алкашина вызывали только смех, то теперь Женя Лукашин даже вызывал симпатию и сочувствие в стиле «да, он пьёт — но на самом деле он хороший» — именно так в быту оправдывали большинство гадких поступков советских алкоголиков. И именно фильм «Ирония судьбы» с его благодушным отношением а алкашам стал ещё одной причиной того, что народ в совке пил всё больше и больше.
Счастье для советского алкоголика.
Главным героем фильма, безусловно, является тот самый архетипический Женя Алкашин (не Надя и уж конечно не Ипполит) — именно за его приключениями мы наблюдаем на протяжении всей ленты и видим некий «бэкграунд» всей истории именно с его позиции. По сюжету фильма неоднокрано заявляется, что на самом деле Женя не пьёт — он пьёт только воду, кефир и напиток «Байкал» а всё что произошло — это случайность, но на самом деле эти заявления совершенно несущественны и сделаны, скорее всего, для цензуры (иначе фильм могли бы не пропустить). Важно то, что главным героем фильма является алкаш — именно в состоянии алкогольного опьянения совершаются все его поступки, и что самое главное — все мотивы его поведения точно такие же, какие бывают у хронических, многолетних профессиональных алкашей. Врочем, оправдания «на самом деле я не пью и могу бросить в любой момент» хроническим алкашам тоже свойственны.
Свою судьбу алконавт Женя Лукашин пустил на самотёк — ему уже далеко за 30, он продолжает жить с мамой в маленькой квартире и, видимо, совсем не думает про переезд. У Жени есть некая работа, на которую он ходит — судя по всему, совершенно без удовольствия и без карьерных амбиций. Также у Жени есть компания друзей — которая время от времени приглашает его выпить. После попойки происходит похмелье, катарсис и некий период воздержания, после чего всё повторяется снова.
Женщинам в жизни Жени Алкашина не место — у него в доме есть только мать, и даже елси бы он и женился — то жена, скорее всего, заняла бы роль матери — отчитывала бы его за пьянки и пыталась «наставить на истинный путь». Проще говоря — жизнь Жени Лукшина полностью укладывается в жизненную матрицу стандартного советского алкоголика — неамбициозного, безынициативного, инфантильного и подверженного стороннему влиянию. Именно такой тип мужчины начал массово появляться в городах с приходом советской власти.
Немаловажно и то, что в конце фильма простой советский алкаш обретаеть счастье — причём не делает для этого ничего существенного, к берегам счастья его прибивают волны алкоголической судьбы. Счастье в виде красивой и властной женщины, которая теперь будет Алкашину наставницей вместо мамы, падает в руки как бы само собой. Именно в этом и заключается секрет многолетней популярности фильма — Женя Лукашин воплотил в себе типаж советского Емели — который лежал на печи, бухал с друзьями, не думал о будущем — но в итоге оказался королём. Это типаж, презираемый в западных странах за безответственность и потребительство — но вполне любимый в СССР, в котором не было ни частного бизнеса, ни политической жизни, и мужчины в котором превращались вот в такое аморфное алкоголическое «нечто».
В стране безотцовщины и «бесплатных« квартир.
Теперь давайте пройдёмся по отношениям между героями. Главным женским персонажем картины является Надя — которая точно так же, как и Женя Лукашин, живёт с мамой. Можно конечно предположить, что отец Нади уже попросту умер — но мне почему-то кажется (на это намекают некоторые поведенческие моменты в фильме), что и в случае с Женей, и в случае с Надей имеются в виду именно неполные семьи,и этот факт подтверждается, если посмотреть на отношения между героями в ленте
И Жене, и Наде сложно строить отношения с противоположным полом — у них ничего не получается именно потому, что они с детства не видели примера нормальных семейных отношений и, так сказать, не наблюдали распределения «семейных ролей». У Жени, судя по всему, были только какие-то эпизодические контакты с женщинами (и были ли они вообще?), а Надя жила десять лет в «браке выходного дня» с каким-то непонятным типом, имя которого в фильме даже не упоминается.
Тут можно ещё много написать о косяках отношений детей из неполных семей, но лично мне в этой связи интересно совсем другое — насколько проблемную страну показал в своей ленте Рязанов. Удивительно, что никто не заметил раньше этот бэкграунд «новогодней сказки» — в ленте встречаются два персонажа, выращенных только мамами, эт воспринимается как норма и более того — целиком и полностью принимается зрителями как близкое и понятное им явление. Вдруг оказывается, что в «благополучном и успешном СССР» на самом деле существует невероятное количество неполных семей — большое количество браков распадалось из-за пьянства, из-за того что отец попросту уходил в другую семью, оказывался в тюрьме или в лагере — в СССР это воспринималась не как что-то из ряда вон выходящее, а как норма. Более того — как норма массовая.
И ещё один очень интересный момент — обе неполные семьи только-только переехали в новые квартиры — в маленькие «бесплатные» квартирки на полторы проходные комнаты. Это означает, что большую часть жизни семьи прожили в каких-то бараках или коммунальных комнатах — в СССР только в этом случае можно было претендовать на какое-то жилищное улучшение. Герои-«дети» прожили в этих бараках более 30 лет, а герои «матери» — всю жизнь, только на склоне лет получив микроскопическую квартирку-полуторку.
Если вдуматься — то это невероятно интересный и скрытый пласт ленты, который остаётся за кадром и присутствует в фильме только в виде намёков. Бэкграунд героев страшен и показывает типично-несчастную советскую жизнь, которая судя по «всенародной любви» к фильму была нормой и для большинства зрителей картины..
Новогодняя антисказка. Вместо эпилога.
«Иронию судьбы, или с лёгким паром» принято считать неким новогодним аналогом западных рождественских сказок — но на мой взгляд, сказка получилось горькой. Да, на Западе тоже есть новогодние ленты с рассказом о том, как в жизни маленького человека происходит чудо — но для этого чуда нужно много и упорно работать над собой, быть добрым и ответственным человеком — и тогда Судьба тебя обязательно наградит.
В СССР же сняли какую-то в полном смысле слова антисказку — радость от празднования Нового года с её ожиданием чуда совместили с «радостью» от употребления спиртного, а алкоголические приключения в полуторакомнатной квартирке взрослого инфантильного ребёнка из проблемной семьи подали как что-то нормальное и правильное. И вдвойне печально то, что это кино столь любимо зрителями на протяжении десятилетий — это означает лишь то, что многие зрители увидели в героях себя и собственные жизненные трагедии…
Такие дела.
—
